Паромная переправа ушла в историю

2 ноября официально завершена летняя навигация на паромной переправе Кронштадт-Ломоносов. Вместе с этим перестала действовать и сама паромная переправа, на протяжении 43 лет обеспечивающая круглогодичную связь города на острове Котлин с Большой землей.

Открытие в 1968 году паромной переправы стало большим событием для Кронштадта. Сотрудники порта вспоминают, что расписание утверждалось в райкоме партии, а на паромах-ледоколах возили и продовольствие, и уголь, и асфальт… Все кронштадтцы были специалистами: если во время тумана третий буй виден – паром, наверное, пойдет. Если матросы из очереди вытаскивали «Запорожца», значит наверняка в три ряда машины будут ставить… Кто не помнит этих примет?

Автомобильно-пассажирский паром-ледокол был спроектирован по индивидуальному заказу в 1966 году в «ЦКБ №51» в г. Горьком. Всего по проекту 1731 в 1967 — 1968 годах на Ленинградском судостроительном заводе им. Жданова было построено четыре однотипных парома-ледокола: «Андрей Коробицын», «Николай Каплунов», «Шуя» и «Юрюзань».

Созданные по индивидуальному заказу, они предназначались специально для переправы Кронштадт-Ломоносов. С 1968 года перевозку пассажиров, автотранспорта и грузов на этой линии осуществляли ледоколы «Андрей Коробицин» и «Николай Каплунов», в летний период их дополняли теплоходы типа «Ом» и «Метеоры». «Шуя» всегда была на балансе Военно-морского флота, а судьба «Юрюзани» сложилась более драматично: по неподтвержденным данным, ее разобрали на запчасти для оставшихся паромов.

Первым был спущен на воду «Андрей Коробицын». Однопалубный, двухвинтовой, дизель-электрический паром с двумя ярусами надстроек по бортам и одной рубкой на шлюпочной палубе поразил островитян своими возможностями. На нем можно было перевозить крупногабаритную технику — просвет для автомашин над главной палубой составлял 4,3 м, на основной палубе помещалось 12 автомобилей «Урал-355М» или более 20 легковых автомобилей.

Вспоминает первый начальник порта Евгений Васильевич Зубарев:
«В 1968 году меня вызвал отец сегодняшнего губернатора Сергей Григорьевич Полтавченко и сказал: «Нужно организовать переправу». А я не знаю пассажирских перевозок. Я электромеханик, штурман, немножко экономист, но не «пассажир». «Не боги горшки обжигают, – было сказано. — Ты член партии, вот тебе задание».
Первое условие, которое я поставил, что нужна нормальная переправа. И надо отдать должное, меня поддержали в пароходстве, в министерстве деньги выделили, чтобы построить вокзал в Ломоносове. И до сих пор пристань в Ломоносове стоит на деревянных столбах, одетых в металлическую оболочку. За время моего руководства много было разных случаев. И всегда находили выход из серьезных ситуаций. Помню, сломался однажды на пароме дизель. Проблема! У нас такие не делали. Пришлось одному из секретарей райкома ехать в Пензу на паровозный завод, чтобы привезти двигатель. Вот так работали!»

В двухэтажной надстройке по обеим сторонам автомобильной палубы могли разместиться 300 пассажиров! Пассажирский салон внешне напоминал салон электрички, с той разницей, что иллюминаторы находились только с одной стороны. При необходимости на палубе была возможность принять дополнительно 90 пассажиров. И при этом в салоне был буфет и занавески!

Двухвальная дизель-электрическая силовая установка позволяла судну преодолевать непрерывным ходом со скоростью 1-2 узла сплошной лед толщиной 60 см и битый лед толщиной 110 см.

Увы, все это в прошлом. Пассажирский порт расформирован. Часть его сотрудников вышли на пенсию, остальные перешли в другие подразделения Северо-Западного пароходства.

Завершена историческая страница в транспортной истории Кронштадта. А в районе уже появилась группа активистов, предлагающая поставить один из паромов-ледоколов на вечную стоянку, чтобы превратить в музей. Однако паромы уже переведены в Прибалтику и эту затею вряд ли удастся реализовать…

На фотографиях: Спуск парома «Андрей Коробицын» со стапеля завода им. Жданова и пассажирский салон парома. Фото предоставлено Музеем истории Кронштадта