«Две медали»

Разбирая семейный архив, я нашёл два пожелтевших от времени удостоверения к медалям, выпущенным в память о теперь уже далёкой, но по-прежнему саднящей незаживающей раной Великой Отечественной войне.

Мой отец, профессиональный военный, начал свою службу в Р.К.К.А. (Рабоче-Кестьянской Красной армии) в 1936 году и поэтому все невзгоды отгремевших над нашей Родиной боёв испытал в полной мере. В тяжелейшем для страны 1941 году он командовал расчётами зенитных орудий, но стрелять им пришлось не только по асам рейхсмаршала Германа Геринга, но и по стальным корпусам танковых колонн рвавшихся к Москве генерал-полковника Хейнца Вильгельма Гудериана. Отец рассказывал, что бронебойные снаряды наших зениток насквозь прошивали хвалёную «Круповскую» броню и взрывались позади танков, уничтожая наступающую пехоту противника.

Начиная повествование о двух медалях, я не собирался рассказывать о подвигах своего отца. Грудь полковника украшали четыре боевых ордена и ряд фронтовых медалей за боевые заслуги, оборону и взятие городов, своих и чужих. Я держал в руках удостоверения, принадлежавшие моей маме, старшему сержанту Афанасьевой Прасковье Макаровне.

Война для нашей семьи не была уж такой неожиданностью, как это подают отдельные историки и журналисты. До этого были события на КВЖД, Хасан и Халкингол, советско-финская компания…

Когда Сталину доложили о начале войны, он сказал: «Всё, что нам завещал великий Ленин, мы потеряли…». После чего несколько дней никого не принимал. Он, как никто другой, понимал всю трагедию случившегося. Когда самолёты люфтваффе стали бросать на головы москвичей не только фугасы, но и листовки оскорбительного содержания: «Не бойся Сталин, тебя бомбить не станем, полетим мы на Урал, куда жид удрал…». А из репродукторов прозвучало: «Вставай, страна огромная!..».

Моя мама по путёвке комсомола, вместо эвакуации в город Энгельс (Немцеповолжье), ушла добровольцем на фронт. Дома хранится её фотография тех лет, в гимнастёрке без погон, с чистыми петлицами рядового Красной армии со стрижкой под полубокс (так стригли призывников-девушек, парней стригли наголо). Её направили в части противовоздушной обороны на наблюдательный пост. Главная задача этих постов была обнаружить и определить тип самолётов, их курс, скорость, примерную высоту, численность и сообщить своим зенитчикам и лётчикам истребительной авиации о визите непрошенных гостей.

Эти посты выносились к самому переднему краю фронта, для того чтобы вовремя предупредить основные силы ПВО. Немцы тщательно искали и уничтожали эти «глаза и уши», бесшумно вырезали девичьи заставы, стараясь обеспечить внезапность авиаударов по нашим позициям. Так, вместе с частями Красной армии мама дошла до германской границы. А в это время её брат, старшина Афанасьев Василий Макарович, командир САУ (самоходной артиллерийской установки), двигался с боями к Берлину. Я часто расспрашивал дядю Васю: «Как это было?». И задавал по-детски наивный вопрос: почему он не расписался на Рейхстаге? (В те далёкие 60-е и в 70-е годы часто с пафосом публиковались статьи об автографах тех «кто брал Берлин»). На что он с усмешкой отвечал: «Ну разве не смешно, если бы я написал «Здесь был Вася»? Разве там есть надписи Егорова, Неустроева, Кантария?».

Дядя говорил, что когда объявили о прекращении огня, смертельно уставшие от этой тяжкой работы люди легли где придётся и спали почти сутки, А вот те, кто плёлся в тылу с кухнями и санбатом, ходили по городу и писали на стенах всё, что в голову придёт…

В конце войны под ружьём в Советской армии было более девяти миллионов солдат, причём в возрасте до 55 лет. Моему двоюродному брату едва исполнилось 17 лет, когда военный патруль забрал его с танцплощадки в парке имени Героев-челюскинцев в городе Челябинске. Сергея сочли годным к строевой, ростом и силой удался. Под Берлином он получил орден «Красной звезды» и тяжелейшее ранение, едва не стоившее ему руки.

Мама после падения Берлина тоже примеряла гражданские туфельки и платье, но вместо спокойной мирной жизни её отправили на Дальний Восток, на разгром миллионной Квантунской армии. Теперь уже ей пришлось определять курс, высоту и число японских «камикадзе» («ветер богов» -япон.).

У нас в семье хранится дедовская медаль за участие в боях на далёких полях Манчжурии. Старая, почерневшая от времени медная медаль. На лицевой стороне изображён глаз божий и дата 1904-1905 г.г., а на обороте надпись: «Да вознесёт Вас Господь в своё время!».

Всё повторяется. Опять эшелоны повезли наших солдат к дальневосточным рубежам нашей Родины. Самые опытные обстрелянные боевые силы были брошены на войну с империалистической Японией. 3 сентября 1945 года Вторая Мировая война закончилась.

Там, на Дальнем Востоке, встретились мои родители. Они прожили вместе в любви и согласии 45 лет, воспитали троих детей и похоронены рядом на Успенском кладбище города Челябинска.

Война оставила неизгладимый след в памяти моей матери. Уже много лет спустя, просматривая хронику воздушных боёв, она спорила с отцом, увидев на экране телевизора знакомые очертания немецких самолётов. Мама говорила: «Это Юнкерс…» — «Нет! Это «Мессершмидт», да и то не разберёшь, очень он на «Хейнкель» смахивает» – улыбаясь, замечал отец. Мама, разгоречась отвечает: «Сам ты «Хейнкель», что я «Ю-88» не отличу от «Ме-109»?». Эти споры до сих пор вызывают у меня грустную улыбку.

Два удостоверения и две медали старшего сержанта Ушаковой (Афанасьевой) как дополнение к фронтовым наградам за боевые подвиги хранятся в нашей семье. Скупые строки удостоверений: «Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 мая 1945 г. наградить за участие в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г. медалью «За победу над Германией» (на лицевой стороне медали профиль И.В. Сталина развёрнут вправо и надпись «Наше дело правое мы победили», на обороте дата 1941-1945 г.г. и надпись «За победу над Германией»). Вторая медаль выпущена Указом от 30 сентября 1945 г. В удостоверении читаю: «За участие в боевых действиях против империалистической Японии» (на медали профиль вождя повернут влево и надпись по кругу «За победу над Японией», а на обороте дата 3 сентября 1945 г.).

Войну одолел народ, как это было всегда в тяжёлые годы лихолетья.

Виктор УШАКОВ,
ветеран Вооружённых сил СССР