Морской собор в бою

Осенью 1941 г., чтобы остановить наступление вражеских войск на Ленинград, флот задействовал максимально возможное число своих орудий. При нехватке снарядов были введены жёсткие нормы их расхода, поэтому лозунг «каждый снаряд – в цель» стал весьма актуальным, а управление артогнём — важнейшей задачей.

Для геодезического обеспечения стрельб Гидрографический отдел КБФ (ГО КБФ) в Ленинграде и в Кронштадте организовал два отряда пеленгования батарей противника. Эти отряды развернули к 1 декабря целую сеть постов, оснащённых теодолитами, артиллерийскими стереотрубами, бинокулярами, биноклями и секундомерами. Отрядом в Кронштадте командовал капитан 3 ранга В.И. Воробьёв (впоследствии – капитан 1 ранга, Лауреат Государственной премии). Первые посты — на фортах «Константин», 4-й северный и в Лисьем Носу — оборудовали уже в октябре. 1 декабря начала действовать вторая группа постов в Морском соборе, пос. Дубки и Лахта. 5 декабря пост с «Константина» перенесли во Владимирский собор. За 5 месяцев эти посты обнаружили и засекли 132 позиции вражеских батарей и 45 прожекторов, обеспечив точную стрельбу нашей артиллерии.

Неоценимый опыт, полученный при наблюдении с Собора одним из гидрографов воентехником В.Г. Кортом (впоследствии — полковник, основатель Института океанологии, членкорреспондент Академии наук, дважды лауреат Государственной премии) позволил вместе с другими разработать стереофотографический метод засечек целей, который стали активно применять в Ленинграде и на сухопутном фронте. Кроме того, с Собора велось наблюдение за положением ледовых минных полей, что обеспечивало безопасность движения по «Малой Дороге жизни».В итоге к весне 1942 г. была довольно точно раскрыта вражеская артиллерийская группировка под Ленинградом, что наряду с снижением её активности и с расширением лимита боеприпасов позволило перейти к «плановому уничтожения стабильных батарей противника». Тогда и отпала необходимость в геодезических расчётах – в пользу более простых артиллерийских, и началась передача постов в прямое ведение штаба артиллерии Кронштадта.К 15 февраля 1942 г. были свёрнуты посты на Владимирском соборе и в Лисьем Носу. К 1 марта посты в Морском соборе, Дубках и Лахте свели в одну группу с КП в соборе. Пост на 4-м северном стал обслуживать непосредственно КП 15-го артдивизиона. На этом форту был подготовлен один сержант для замены командира поста наблюдения (им и стал наш ныне здравствующий земляк — В.И. Прохоров). В Морском соборе были подготовлены три краснофлотца для работы наблюдателями у теодолита и три – для службы на телефонной связи КП дивизиона, где концентрировались донесения всех постов.

Реальная обстановка подтвердила правильность решения командования по упрощению артразведки. С 14 марта все посты самостоятельно передавали свои наблюдения командиру – артиллеристу на КП дивизиона в Морском соборе. Последние гидрографы — капитан-лейтенант В.Ф. Беляев, краснофлотцы Огородник, Ткач и Воронцов, нёсшие службу в Соборе покинули свой пост в мае 1942 г.
Новый командир корректировочного поста лейтенант Л.Л. Шрётер, назначенный в Морской собор 21 мая 1941 г., и сам по себе был человеком весьма незаурядным (впоследствии – профессор архитектуры), и родом происходил из двух известных в России фамилий. Его дед – Л.Н.
Бенуа (1856 — 1928), архитектор Высочайшего Двора, впоследствии Заслуженный деятель искусств РСФСР — в далёком 1913 г. был среди приглашённых на оcвящение Морского собора. Отец Логина Людвиговича – Людвиг Людвигович Шрётер (1878-1911) – ученик и зять Л.Н. Бенуа. Среди гостей на церемонии освящения находился и дядя Шрётера-младшего – художник В.А. Фролов (1874-1942), выполнивший все мозаики собора. Так 29 лет спустя Морской собор оказался в судьбе ещё одного потомка семьи Бенуа.

До войны Л.Л. Шрётер закончил Академию художеств. Стать командиром, заняв скромную, но важную должность ему позволили краткосрочные Курсы начсостава КБФ. И этому не помешала запись в «особых отметках», что «2 тёти за границей – одна в Лондоне, вторая в Берлине». Шрётер был хорошим аквалеристом и, очевидно, именно ему принадлежит дошедшая до нашего времени панорама южного берега залива. Эта акварель – для упрощения опознавания и выдачи целеуказания с Морского собора – ценный экспонат музея «Кронштадтская крепость».

Пост в Соборе считался «весёлым», так как нередко внизу, в кинозале, под подвесным брезентовым потолком демонстрировались кинофильмы, шли детские киноутренники, которые наблюдатели, не отрываясь от службы, вынуждены были слушать… Службу в Соборе несли 20 человек: в том числе старший лейтенант С.Ф. Придатко, сержанты В.И. Прохоров и П.П. Колпаков, краснофлотцы Ф.П. Логинов, К.Н Фёдоров, Л.А. Леонов и др.

Противник знал, что в Морском соборе находился пост наблюдения. Как и мы, что подобный вражеский пост находился в петергофском Соборе Петра и Павла. Храмы обе стороны старались не трогать – они служили ориентирами для стрельбы. Однако «старались» — ещё не означает, что не трогали. В кронштадтский собор всё-таки попало 2 снаряда. Большой осколок одного из разорвавшихся под куполом, предположительно, 210-мм снаряда упал вниз, оставив выбоину в полу. При реставрации Собора эту выбоину оставили, как напоминание о прошлом.

24 августа 1942 г. у Собора погибли сменившиеся с дежурства наблюдатели: главный старшина А.П. Ганичев, краснофлотцы Н.В. Голубев, А.А. Морозов и М.С. Воротников — их похоронили в братской могиле на Военной площадке кладбища Кронштадта: У продолжавших службу наблюдателей было немало возможности отомстить за своих товарищей. В 1942-1944 гг. они выдали с Морского собора для обработки более 2 тыс засечек, определили около 700 целей. Благодаря им неоднократно подавлялись вражеские батареи, наносились удары по скоплению живой силы и техники, был уничтожен аэростат. 24 июля 1943 г. за умелую организацию работы поста его командир Л.Л. Шрётер и старшина поста В.И. Прохоров были награждены орденами Красного Звезды.3

Расформирование постов наблюдения началось после успешного наступления в Карелии летом 1944 г.

Малоизученной страницей истории является использование Морского собора для размещения Службы времени КБФ. Эту Службу предполагалось создать
ещё до войны – для качественного планирования действий КБФ и его навигационно-гидрографического обеспечения. Работами по созданию и изготовлению специальных часов занимался научный сотрудник лаборатории Времени Всесоюзного Научно-исследовательского института метрологии В.Л. Лассан (впоследствии — кандидат технических наук, председатель комиссии Научно-технического совета Госкомитета стандартов Совета министров СССР по измерению параметров движения), механики завода «Эталон» К.И. Кварнберг и К.Д. Анисимов.

С 4 августа 1941 г. к своим обязанностям приступили переведённый из Пулковской обсерватории заведующий Службой — В.А. Елистратов и техник — кронштадтец Н.А. Гладышев. Службу включили в состав штурманского отделения ГО КБФ. Руководил отделением капитан-лейтенант К.П. Орешкин (впоследствии — капитан 1 ранга, начальник кафедры на Высших Специальных классах ВМФ). Завершить работы планировалось к 18 сентября 1941 г., но 16 сентября немецкая авиация развернула широкомасштабные действия против города и кораблей – и всё пришлось начинать заново.

26 сентября 1941 г. начальник части спецсооружений отделения навигационного оборудования ГО КБФ воентехник А.И. Березкин получил задание «о подготовке запасного помещения для службы времени в подвале Морского собора в Кронштадте». Работы начались 29 сентября, едва стихли вражеские налёты. По просьбе флотского командования для окончательной отладки аппаратуры и обучения персонала в Кронштадт был откомандирован В.Л. Лассан, и с началом октября Служба времени КБФ начала передавать сигналы точного времени, полностью обеспечивая все потребности Флота.

Однако в условиях начавшейся блокады и голода первый состав Службы времени жуткой зимы 1941-1942 гг. не пережил. Умер и один из устанавливавших в Морском соборе аппаратуру – механик Анисимов.

Инженера Лассана и механика Кварнберга спасло то, что в феврале 1942 г. их отправили в Мурманск организовывать Службу времени Северного флота. Излечившись от дистрофии и цинги, В.Л. Лассан 31 мая вернулся в Ленинград и летом 1942 г. вновь оказался в Кронштадте, обучая новый состав Службы времени, укомплектованный из молодых офицеров.

В итоге Служба времени КБФ работала в Соборе до конца войны.

Так была перевернута ещё одна страница в непростой судьбе нашего Морского собора, прошедшего в войне через многие жизни целого поколения.

Фрагмент панорамы южного берега Финского заливы с собором в Петергофе. 1942-1944 гг. Худ. Л.Л. Шрётер

Евгеницй КОБЧИКОВ,
Музей истории Кронштадта
Фото из архива музея